...Изящество, изящество,.. нет ничего, кроме изящества в столь изящной пьесе... Романтический менуэт весьма романтического романтизма... Роза-мимоза, зефир-плезир, шарман-циммерман, будуар-шануар, антураж-флёрдоранж, бланманже-беранже, капуччино-буратино, мальвина-альмавива, пиноккио-...финокки... Прелестной прелести прелестная прелестность...
Модный танец «Миньон» англичанина Оскара Морлея проник в Российскую империю (1890-е гг.) и стал довольно популярен, благодаря чему появилось множество подражаний.
Жорж Финокки — российский композитор из Санкт-Петербурга — в данном случае (сочинив такое подражание) превзошёл заграничный оригинал: пьеса-танец «Изящество» великолепна, как благоухающая цветочная поляна на рассвете. Красочный рисунок на обложке довольно точно отражает ощущение этого музыкального «аромата». Очевидно, перед нами — первый выпуск знаменитого (когда-то) произведения, остававшегося фортепианным и танцевальным «хитом» почти два десятилетия (до 1917 года).
Интересно, что примерно в то же время Ги де Мопассан в новелле «Менуэт» (из сборника «Рассказы Вальдшнепа») описал этот танец как некий анахронизм времён Людовика XV — милый, очаровательный, но забытый и ужасно «древний». Герой рассказа — старичок (парижский учитель танцев) — произносит замечательную фразу:
«— Менуэт, сударь, — это король танцев и танец королей. С тех пор, как не стало королей, не стало и менуэта».
(Но ведь это в «варварской» Франции, — в России же «не стало королей» лишь в марте 1917 года)