Очаровательный вальс российского композитора Ипполита Львовича Лабади содержит музыкальный намёк на некоторую кавказскую экзотичность, оставаясь, однако же, в рамках модного салонного пианизма своего времени. Это — романтизированный взгляд из столичного Санкт-Петербурга (где жил композитор) на «сказочный» и «загадочный» Кавказ. Рисунок на нотной обложке отражает эту «сладкую грёзу» о чарующей горной стране: идиллическая картинка отдалённо напоминает нечто похожее на прекрасный уголок старого Тифлиса или древней Мцхеты. Полная луна освещает счастливую танцевальную пару, — счастливую настолько, что даже позволительно танцевать ночью, делясь своим «музыкальным счастьем» с соседями.
Два листа нотного текста, к сожалению, потеряны; это не повод для огорчения: в середине пьесы можно проявить пианистическую изобретательность — вставить, например, собственную импровизацию в форме лезгинки (чтобы окончательно разбудить соседей).